Венгерский лес
Козлов Иван, 1826-1827
2 / 37
- ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
- «Как сердцу сладостно любить
- Тебя, мой друг прелестный,
- И здесь, в лесу дремучем, жить
- С тобой - в тиши безвестной!
- Как ни красён наш Киев-град
- С его Днепром-рекою,
- Но я, мой друг, скитаться рад
- В степях один с тобою;
- С тобой любовь везде манит,
- Повсюду радость встретит,
- Ярчее солнышко горит,
- Яснее месяц светит.
3 / 37
- Покинул я, пленен твоей
- Девичьей красотою,
- Край милый родины моей
- С приветливой семьею;
- Я бросил шум кровавых сеч,
- И славу жизни ратной,
- И верного коня, и меч,
- И шлем, и щит булатный,
- И стрелы меткие моя,
- И почести княжие
- За кудри русые твои,
- За очи голубые.
4 / 37
- Но то волнует дух тоской,
- Что ты, родясь княжною,
- Простилась с негой золотой,
- Простясь с родной страною.
- Ах! прежде в тереме своем
- Ты жизнью лишь играла;
- Теперь под бедным шалашом
- Кручину здесь узнала.
- Бывало, в струны душу льешь,
- Их звоном всех пленяешь;
- Теперь волну и лен прядешь,
- И хрупкий лист сбираешь.
5 / 37
- И, жертвой гневного отца,
- В чужбине, в тяжкой доле,
- Ты здесь подругой беглеца,
- Ты здесь не можешь боле
- Себя, как прежде, наряжать
- Узорчатой парчою
- И грудь прелестную скрывать
- Под дымчатой фатою.
- Не для тебя, мой милый друг,
- И шелк, и бархат нежный;
- Не вьется радужный жемчуг
- Вкруг шеи белоснежной».
6 / 37
- - «О милый, милый! для чего,
- Крушась моей судьбою,
- Ты ясность сердца моего
- Мрачишь своей тоскою?
- Увяла б в светлых теремах
- Моя без цвета младость;
- А здесь с тобой, в чужих лесах,
- Нашла любовь и радость;
- И ты любил не жемчуги,
- Не камни дорогие,
- А кудри русые мои
- И очи голубые».
7 / 37
- Так на дунайских берегах,
- От родины далеко,
- В дремучих Венгрии лесах,
- Гоним судьбой жестокой,
- Скитался витязь молодой
- С подругою прекрасной,-
- И дал край дикий и чужой
- Приют им безопасный.
- Вотще разгневанный отец
- Погони посылает;
- Их сочетал святый венец;
- Их темный лес скрывает.
8 / 37
- Остан забыл, узнав ее,
- И славу, и свободу;
- Он ею жил, он за нее
- Прошел бы огнь и воду;
- Ах! за нее в борьбе с судьбой
- На что он ее решится?
- Он с ней пылающей душой
- К прекрасному стремится.
- Она отрадою в бедах,
- Всех чувств и дум виною,
- Его надеждой в небесах
- И радостью земною.
9 / 37
- И, чувством счастлива своим,
- В восторгах сердца тая,
- Веледа в бедной доле с ним
- Нашла утехи рая;
- Но что-то мрачное порой
- Останов дух смущает,
- И что-то дивною тоской
- Взор ясный затмевает;
- Какой-то думой угнетен,
- Таится он от милой
- И будто гонит грозный сон
- Из памяти унылой.
10 / 37
- И тайный страх расстаться с ней
- Невольно в грудь теснится;
- Он ловит звук ее речей,
- Глядит - не наглядится,
- И грусть свою, и тайный страх
- В молчаньи скрыв тяжелом,
- С слезами часто на глазах,
- Твердит ей о веселом;
- То вдруг задумчивый вздохнет,
- То вдруг с улыбкой взглянет;
- Но сердце сердцу весть дает;
- И кто любовь обманет?
11 / 37
- Печалью друга день и ночь
- Веледа волновалась;
- Всё усладить, всему помочь
- Надежда ей мечталась.
- Как бури сердца отгадать
- Безоблачной душою?
- Остану можно ль тосковать,
- Когда Остан со мною?
- И мнила: как он ни таит
- Тоски своей причину,
- Любовь моя развеселит
- Останову кручину.
12 / 37
- Чуть в думы милый погружен,-
- Она их разгоняет
- Бесценной лаской тех имен,
- Что сердце вымышляет,-
- И блеск дает красе своей
- Нарядами простыми,
- И шелку золотых кудрей
- Цветками полевыми.
- Когда ж в приютный уголок
- Уж темный вечер сходит,
- Она, вздув яркий огонек,
- Беседу с ним заводит.
13 / 37
- И быль родимой старины
- Рассказы оживляла;
- Могучих прадедов войны
- С их славой вспоминала,
- Иль юной пленницы тоску,
- И половцев набеги,
- И Киев-град, и Днепр-реку,
- И роскошь мирной неги;
- То песни родины святой
- Она ему певала;
- То молча к груди молодой
- Со вздохом прижимала.
14 / 37
- Но с детской нежностью она
- Как друга ни ласкает,-
- Печалью всё душа полна,
- Ничто не услаждает;
- Напрасно всё, и с каждым днем
- Его страшнее думы;
- Сидит с нахмуренным челом,
- Задумчивый, угрюмый;
- О странном вдруг заговорит,
- Бледнея, запинаясь;
- Промолвит слово - и молчит,
- Невольно содрогаясь.
15 / 37
- И уж на ту, кем он пленен,
- Едва возводит очи;
- И в темном лесе бродит он
- С зари до темной ночи.
- Раз смерклось, а Остана нет,-
- И бедная подруга,
- В раздумье, подгорюнясь, ждет
- Тоскующего друга,-
- И вне себя Остан вбежал,
- Пот градом, дыбом волос,
- Взор дикий ужасом сверкал,
- Дрожащий замер голос.
16 / 37
- «Он здесь, он здесь!» - «Кто, милый, кто?»
- - «Он в ночь придет за мною,
- Он мертвым пал; страшись его!»
- - «О, друг мой! что с тобою?»
- - «Луна и кровь!» - «Чья, милый, чья?
- Ах! страшными мечтами
- Почто измучил ты себя?
- Хранитель-ангел с нами!
- Какая кровь? удары чьи?
- За что? скажи! какие?»
- - «За кудри русые твои,
- За очи голубые!»
17 / 37
- И что придумать, что начать
- С тех пор она не знала,-
- Лишь только пресвятую мать
- За друга умоляла.
- И на младых ее щеках
- Уже не рдеют розы;
- Не видно радости в очах,-
- И льются, льются слезы.
- Всё то, чем сердце билось в ней,
- Что душу оживляло,
- Исчезло всё - и светлых дней
- Как будто не бывало.
18 / 37
- ЧАСТЬ ВТОРАЯ
- Туманный небосклон яснел,
- Улегся вихрь летучий,
- Лишь гром вдали еще гремел,
- И, рассекая тучи,
- Вилася молния змеей;
- Дождь не шумел; пылает
- Заря огнистой полосой,
- И блеск свой отражает
- На темно-сизых облаках
- Румяною струею,
- И тучи зыблются в волнах
- Багровою грядою.
19 / 37
- Но вечер бурный догорел,
- Лишь зарево алеет;
- Уж бор зеленый потемнел,
- Уж ночь прохладой веет;
- Дыханье свежих ветерков
- Несет с полей росистых
- И нежный аромат цветов,
- И запах трав душистых;
- И по холмам уже горят
- Огни сторожевые;
- И скалы мшистые стоят,
- Как призраки ночные.
20 / 37
- Остан, давно забытый сном
- И мучимый тоскою,
- Сидел на берегу крутом
- С подругой молодою;
- Невольно всё его страшит,
- Всё в ужас дух приводит;
- На свод небес она глядит,
- Он вдаль, где сумрак бродит;
- И будто тайны вещий глас
- Ему напоминает,
- Что к сердцу он в последний раз
- Веледу прижимает.
21 / 37
- Но вот и полночь уж близка,
- Сгустился мрак в долинах,
- В дремоте катится река,
- Сон мертвый на равнинах,-
- Лишь там далеко за рекой
- Зарница всё мелькает,
- Лишь тихий шорох чуть порой
- По рощам пробегает.
- Но вот блеснул сребристый луч,
- Проник и в лес, и в волны,-
- И над дубравой из-за туч
- Выходит месяц полный.
22 / 37
- «О месяц, месяц, не свети!
- Померкни, месяц ясный!»
- - «Зачем же меркнуть? друг, взгляни,
- Как, светлый и прекрасный,
- Теперь спешит он разгонять
- Мрак ночи и туманы
- И блеск таинственный бросать
- На сонные поляны!
- Взгляни, как он с высот небес
- В струях реки играет,
- И нивы мирные, и лес,
- И дол осеребряет!»
23 / 37
- - «Ты помнишь ночь, как ты со мной
- Из терема бежала?
- Он так светил!» - «О милый мой!
- И я о том мечтала.
- Я помню: он тогда сиял
- Так радостно над нами,
- И путь к венцу нам озарял
- Блестящими лучами».
- - «Творец, ты знаешь всё!.. Прости!..
- Увы! в тот час ужасный!..
- О месяц, месяц, не свети!
- Померкни, месяц ясный!»
24 / 37
- И кинул он потухший взор
- С утесистой стремнины
- На светлую реку, на бор,
- На тихие долины!
- Но не красу их очи зрят;
- В нем чувства дух смущают:
- Там звуки чудные страшат,
- Тут призраки летают,
- То с тяжким стоном и глухим
- Волна ночная плещет,
- То меч кровавый перед ним
- В дыму прозрачном блещет.
25 / 37
- Нет, нет! Остан не победит
- Души своей тревоги,-
- Встает, с Веледою спешит
- Скорей под кров убогий;
- Идут, поля в глубоком сне,
- Ничто не колыхнется,
- Лишь гул шагов их в тишине
- За ними вслед несется;
- Глухая полночь; всё вокруг
- При месяце яснеет;
- Чета проходит лес... и вдруг
- От страха цепенеет.
26 / 37
- Неведомый в глуши лесной
- Пришлец их ожидает;
- Но мрачный лик под пеленой
- От них пришлец скрывает;
- И в свете лунном пелена
- Белеет гробовая,
- И кровь струей на ней видна,
- Знать, тайно пролитая;
- И пред четою он стоял
- Недвижен и безмолвный;
- Остану только указал
- Рукой на месяц полный.
27 / 37
- И тот, как громом поражен,
- Хотел бы в землю скрыться;
- Не мог обнять Веледы он,
- Не мог перекреститься;
- А что ж с Веледой? Ах! Она
- К Остану припадает;
- Душа в ней ужасом полна;
- В ней сердце замирает;
- Но страждет друг,- и страсть сильней;
- Прочь ужас, прочь смятенье!
- Веледа робкая смелей
- Глядит на привиденье:
28 / 37
- «О! кто же ты, пришлец ночной,
- Могилы хладной житель?
- Как расступилась над тобой
- Подземная обитель?
- Что к нам могло тебя привесть?
- Что страждущих тревожишь?
- Откуда ты? какую весть
- Загробную приносишь?»
- На те слова главой оно
- Задумчиво качнуло -
- Пошевелилось полотно,-
- Под полотном вздохнуло,-
29 / 37
- И томный голос пророптал,
- В слух тихо проникая:
- «Мой час настал, мой цвет увял;
- Я жертва гробовая!
- Но если кто перекрестит
- Меня тремя крестами,-
- Опять, приняв мой прежний вид,
- Предстану я пред вами».
- И вдруг чудесная далась
- Тогда Веледе сила,-
- И мертвеца вот в первый раз
- Она перекрестила,-
30 / 37
- И взвыл мертвец,- и в дым густой
- Облекся весь, и рделся,
- Как уголь красный; кровь струей,-
- И саван загорелся.
- Крестит в другой раз,- пелена
- Спадает, блещут очи,
- Как два блуждающих огня
- Во тме осенней ночи;
- И смерть лицо его мрачит;
- Уж страх владеет ею,
- Чуть дышит; в третий раз крестит -
- И брат родной пред нею:
31 / 37
- «Извед! Извед! родной мой брат!
- О детства спутник милый,
- Останов друг! увы! ты взят
- Безвременной могилой».
- И взор мертвец палящий свой
- На витязя бросает:
- «Остан - твой муж - убийца мой,-
- Веледе он вещает,-
- И знает то одна луна
- С днепровскими волнами;
- Но кровь Изведова страшна,-
- И божий суд над нами!»
32 / 37
- И что с преступником сбылось,
- То в мраке ночь сокрыла;
- Следов жилища не нашлось,
- Явилась вдруг могила.-
- И страшная о лесе том
- Молва везде несется;
- И голос дровосека в нем
- С тех пор не раздается.
- И как вечерний час пробьет
- И в сумрак бор оденет,
- Ни пеший мимо не пройдет,
- Ни конный не проедет!
33 / 37
- Когда ж повсюду тишина
- И мертвое молчанье
- И полуночная луна
- Льет томное сиянье,
- Из тесной кельи гробовой
- Тень бледная выходит
- И грустно, в час урочный свой,
- В лесу дремучем бродит,
- Луны в мерцающих лучах
- Под соснами мелькает,-
- И вой могильный на скалах
- Протяжно умирает.
34 / 37
- И с тех же пор, в лесной глуши,
- В пещере, близ Дуная,
- Жить начала в святой тиши
- Отшельница младая.
- И там пред ранней ли зарей
- Чуть брезжит над холмами,
- Иль свод небес в красе ночной
- Усеян весь звездами,-
- Она в молитве и в слезах
- И пламенной душою
- Летит к тому, кто в небесах
- Отцом нам и судьею.
35 / 37
- В пещере той пять целых лет
- Отшельница молилась;
- Но раз ее в пещере нет;
- Куда, не знают, скрылась...
- Лишь слух прошел по деревням,-
- Соседи прибежали,
- Пошли за нею по следам,
- Искали, не сыскали;
- Пришли и в лес, как ни страшна
- Останова могила,-
- И на могиле той она
- Жизнь юную сложила.
36 / 37
- И в вечном сне она цвела,-
- Те ж прелести младые,
- И к небу очи подняла,
- Как небо голубые,
- И кудри русые волной,
- Развившися, лежали
- И грудь невинную собой
- Стыдливо одевали;
- Вся в белых розах; на устах
- С улыбкою небесной;
- И крест сияющий в руках,
- Кем данный, неизвестно.
37 / 37
- И был тот день благих небес
- С виновным примиренья.
- Уж не страшит дремучий лес;
- Уж нет там привиденья;
- Опять, как прежде, всё цветет;
- Стал весел бор унылый,
- И сладко соловей поет
- Над тихою могилой;
- И звезды только что блеснут
- Приветными огнями,-
- Девицы сельские идут
- К ней с свежими цветами.